Инопланетянская дровеняка
http://foto-arxiv.livejournal.com/340773.html
Антикризисный план
ссылка от http://amzin.livejournal.com/1251980.html
http://titov.livejournal.com/326702.html
(пожалуйста, не пересказывайте, что там написано - читать я умею)
Инженеры...
http://upsya.livejournal.com/3372719.html
После каждого полета летчики компании Qantas заполняют специальный
бланк, так называемый лист жалоб, в котором описывают неполадки,
возникшие во время полета и требующие устранения. Инженеры читают лист
жалоб и устраняют неполадки, после чего внизу листа пишут, какие меры
были приняты...
Ниже приведены несколько реально зарегистрированных жалоб от пилотов
компании Qantas и соответствующих отчетов инженеров
П: Пробный полет нормальный, за исключением слишком жесткой
автоматической посадки.
Р: В данной модели не предусмотрена система автоматической посадки.
***
П: Что-то в кабине разболтано.
Р: Что-то в кабине подтянуто.
***
П: Автопилот в режиме поддержания высоты дает снижение 200 фунтов в
минуту.
Р: Невозможно воспроизвести проблему на земле.
***
П: Я подозреваю, что в стекле образовалась трещина.
Р: Я подозреваю, что ты прав.
***
П: Показатели ДО слишком высокие.
Р: Показатели ДО установлены на более правдоподобный уровень.
***
П: Фрикционные колодки задевают ручки газа.
Р: Именно для этого они там и установлены.
***
П: Не работает радиолокационная система.
Р: Радиолокационная система никогда не работает в положении OFF.
П: Признаки износа в основном правом шасси.
Р: Признаки устранены.
***
П: Не хватает третьего двигателя.
Р: Третий двигатель найден под правым крылом после непродолжительных
поисков.
***
П: Самолет странно ведет себя.
Р: Самолет предупрежден, что нужно быть послушным, лететь нормально и не
шалить.
***
П: Ворчит радар.
Р: Радар перепрограммирован на другие звуки.
***
П: Мышь в кабине.
Р: В кабину запущена кошка.
***
П: Дохлые жуки на лобовом стекле.
Р: Мы уже заказали свежих.
***
П: В наушниках невероятные шумы!
Р: Шумы доведены до более вероятных.
***
П: Стук в кокпите, как будто человечек молоточком.
Р: Молоточек у человечка отняли.
***
П: Много мух в салоне.
Р: Мухи пересчитаны - количество соответствует.
***
П: Кокпит грязный - для свиней не годится!
Р: Кокпит вымыт - для свиней годится.
***
П: Hа приборной доске замечены три таракана.
Р: Один убит, один ранен, одному удалось уйти.
www.point.ru/humor/2006/12/13/2858/2
Итог гуманитарного знания - воспоминания о В.Н. Топорове
http://banshur69.livejournal.com/20782.html
"Топоров был человек чеховского склада. Неуловимый, ускользающий, объективный, читающий мысли, деликатный, утонченный. Широкий в вопросах веры тоже в чеховском смысле (“между верой и неверием в Бога – широкое поле”). Он был истинный человек. Безразличие к чинам и степеням, равнодушие ко мнениям Запада. По телефону говорил очень долго и подробно, как у себя дома на кухне. Особенно это забавляло, если ты звонил по автомату. На вопрос, как дойти до его дома, В.Н. отвечал пространной экскурсией: пойдете туда-то, там будет дом такого-то года, а рядом памятник тому-то работы такого-то, а до революции там размещалось то-то… И так до тех пор, пока не кончится твоя телефонная карта. Голос его соединял в себе мужской металл и женскую застенчивость. Парибок сказал: “До противности интеллигентный голос”. Еще чуть-чуть – и его интонация была бы пародийной. Но этого “чуть-чуть” никогда не было. Я думаю, что у Чехова мог быть похожий голос… Молодежь, не знавшая Топорова, никогда не узнает, что такое совершенный человек.
...Известно, что он писал очень быстро, не перечитывая написанное. Так бывает только в том случае, когда человек пишет, как говорит. При мне у него не было устной речи: он говорил в точности так же, как писал – длинными извилистыми периодами-лабиринтами. Интересно, как он общался с родственниками? Не могу представить Топорова, бросающего короткие реплики, не говоря уже о междометиях. Нет, постоянное уточнение, конкретизация, развитие темы, уклонение по ходу в десяток других тем, постоянное выныривание из и ныряние в. Глубина как дом, выныривание как желание сообщить нечто другому – и снова туда.
...Топоров не преподавал, отсюда неумение членить и упрощать поток речи. Предварительное выделение главного было для него невозможно. Наоборот, захватить как можно больше боковых линий, раскрыть их все, и в результате получить искомое главное. Речь как гипертекст, в котором каждый член предложения поддается грамматическому и семантическому анализу, а на каждое встреченное имя можно найти комментарий.
Что же в результате? Он с горечью говорил мне по телефону: “Сделано много, но что же конкретно сделано, какие результаты получены – непонятно. Я так и не смог найти главного предмета своей работы. Сплошные разветвления. Если формулировать, то связного изложения моих результатов не получится”. К этому добавлю: Топоров не афористичен, его работы лишены иронии и юмора. В сочетании с трудным синтаксисом его работы не представляются легким чтением. И все-таки это вопрос второй. Вопрос первый – именно конкретные достижения в науке. С Гаспаровым все просто: он написал всемирно необходимый учебник по истории европейского стиха и разработал теорию стиховедения. Поэтому Гаспаров всегда будет нужен Европе. Но будет он нужен и России, причем по двум причинам: учебник по истории русского стиха и исследование по связи метра и семантики стиха – в науке, “Записи и выписки” – в литературе. С Топоровым в этом отношении не вполне ясно. “Дхаммападу” каждое поколение индологов может перевести по-своему. Труды по славистике? В лингвистике есть гораздо более крупные величины (например, Дыбо). В литературоведении есть и Жолковский, и Тименчик, и масса другого крупного народа. В фольклористике и того больше. Остается, как ни странно, история культуры. Это область философско-научная, наполовину изучающая, наполовину конструирующая мифы, и именно в ней Топоров наиболее преуспел. Все его труды ориентированы именно на двойное использование мифа: изучение и конструирование. И от топоровской науки-философии-мифологии ведет свое начало вся духовная компонента современной российской гуманитарии.
Топоров ценен как источник русского (шире – индоевропейского) вектора российской научно-философской мысли. Для будущего он скорее мыслитель, чем ученый. Его будут читать и любители мистики, и философы, и поэты, и церковные деятели. Ученые же будут упоминать его работы как пионерские в данной области, но с течением времени все меньше будут считаться с анализом их автора. Доказательность построений Топорова сильно хромает, при этом сами построения обаятельны. Я понимаю, почему он не выступал на конференциях. Во-первых, не умел коротко говорить; во-вторых, не смог бы вступить в полемику, где нужна краткость в сочетании с неопровержимыми доводами. Большую часть статей Топорова занимают примеры, он выписывает цитаты страницами. При этом он очень мало приводит аргументов в защиту своих гипотез, скорее медитируя над источником, чем изучая его. И вот если убрать эту медитацию, исключить новомодные западные теории (семиотика, Хайдеггер, Элиаде) и дать обоснованную критику логической конструкции – много ли останется от статьи в научном плане? Где основная идея, где метод? Не останется почти ничего. Значит, вся сила Топорова – именно в этой медитации и в гипертекстовом расширении речи. То есть, он мыслитель, писатель. Конечно, он оставил огромное количество этимологических и формально-типологических гипотез. Но их пока никто толком не касался, испытывая священный трепет к авторитету автора. Потом все может быть гораздо хуже…
...За обедом Татьяна Михайловна Николаева рассказала мне, что бабушка В.Н.Топорова была деревенской колдуньей и научила внука различным фокусам. Два таких фокуса она наблюдала сама. Однажды Владимир Николаевич появился в Институте славяноведения одновременно в двух местах - справа и слева. Справа он был несколько секунд, а потом оказался в противоположном конце от входа. Все, кто видел это, ахнули. Второй раз было так. Топоров переходил улицу в неположенном месте. Вместе с ним шли несколько сотрудников Института. Они сказали, что это опасно, они сюда не пойдут, потому что их может сбить машина. В ответ Владимир Николаевич подставил ногу прямо под проезжающую на приличной скорости машину, и машина... прошла сквозь его ногу, никак не задев ее. Когда Т.М. и остальные увидели это, то попросили рассказать, как он это сделал. Но Владимир Николаевич только улыбнулся и сказал: "Не надо бояться".