Это говорит Г.П. Щедровицкий в статье «Игра и игровые формы…» в 1981 г. (2004). Дальше он сетует на то, что их исследования игры проходят теперь, в 80-х, на более низком уровне, чем 20 лет назад – не запомнилось, не выучилось…
Сначала о примере. Это, скорее всего, ошибка – тот иезуит наткнулся на случай быстрого обновления основного словаря под действием «табу», у местных ребят был язык и была устойчивая культура, и лишь словарный запас (существительные) довольно быстро изменялся. Ситуация экзотическая, но для вывода «речь есть, языка нет» - никаких оснований.
Однако – пример ложный, а проблема настоящая. О том, что прогресс не идёт по всем параметрам сразу, знают давно. Современность нечто знает лучше, чем люди прошлых поколений, но многое знает хуже. Количественных мер для оценки того, больше мы помним или больше забываем, у нас нет. Ясно только, что мы многое забываем.
Обычно представляют, что если некто написал книгу, прочитал лекцию и воспитал аспирантов, то он нечто вложил в культуру. Однако, ежели подумать, эти действия не гарантируют такого вложения. Вложение будет очевидным, если через 20 (или более) лет книгу прочтут, лекцию вспомнят, а ученик сделает нечто, имеющее отношение к идеям учителя.
Занимательный вопрос – какова скорость действительного накопления культуры, роста слоя «осадка»? Как бы подсмотреть, результаты работы «генерации» откладываются – или нет? Или – на сколько и в каком отношении? Позади нас целая история; интересно было б узнать – может быть, некие «генерации» внесли много, а иные совсем ничего? В каких условиях что-то «выучивается» - и что, собственно, выучивается? Что продолжаем мы – и что будут продолжать следующие за нами?
