July 6th, 2007

geo

Империя

Империя является мечтой о социальном мире. Отчаявшись договориться между собой, люди приходят к согласию - покориться внешнему авторитету, в раной мере отнимающей часть свободы у всех и взамен дающих общую площадь преданности. В этом смысле империя равнозначна "гражданскому обществу" - иному воплощению мечты о социальном мире. То и другое - разговоры об империи и о гражданском обществе - питает чувство одиночества, невозможности ни с кем договориться, встать вместе. Тот и другой разговор обречен на неудачу - единства и понимания можно искать в сфере культуры, где можно найти единомышленников, а в сфере правовой и государственной жизни можно надеяться лишь на формально подписанные соглашения. Так что решением "империи vs. гражданское общество" является правовое государство - но решением формальным, поскольку своим истоком мечты об империи уходят в поиски общего, объединяющего духа, компании единомышленников - что дает религия, искусство или наука... Точнее, моглибы давать. Поскольку в нынешнем своем состоянии эти культурные реалии единомыслия не производят, копируя формальные объединительные принципы у правовой сферы, чувства и мечты, не находя выхода, обращаются к правовой сфере.
geo

Самым посредственным образом

передираю у Переседова - выступление Седаковой "Посредственность как социальная опасность"
http://peresedov.livejournal.com/367016.html

"Мне рассказывали мои итальянские знакомые, которые навещали Соловки, как они спросили там насельников, монахов, почему на Соловках так мало памяти о том, что происходило совсем недавно, почему их гид об этом и речи не заводит. На это они услышали: да ведь было такое краткое время в сравнении с вечностью... Вот это та точка зрения sub specie aeternitatis, которую, по-моему, можно назвать точкой зрения свинства. Мои итальянские знакомые, верующие, не побоялись заметить, что и 33 года земной жизни Христа с точки зрения этой вечности – совсем короткое время!

...
Я расскажу одну историю, которая, может быть, уточнит то, что я имею в виду. Однажды в Хельсинки, в университете, меня попросили рассказать в течение одной лекции, академического часа, вкратце, историю подсоветской культуры и искусства. Одним из опорных моментов в моем рассказе был “простой человек”. Я сказала, что героем всей этой истории искусства был “простой человек”. От художников требовалось писать так, чтобы это понял “простой человек”. От музыкантов требовалось писать такие мелодии, которые “простой человек” (то есть, не получивший музыкального образования и, возможно, не отягченный особо тонким слухом – иначе он уже не “простой”) может с первого раза запомнить и спеть; ( Collapse )