Иванов-Петров

Под катом цитаты из разговора по поводу текста Фазли. Интересно сопоставить с http://ivanov-petrov.livejournal.com/1618088.html текстом Пивоварова. В обоих случаях - при крайней разнице мест, позиций, способов думать - говорится без истерики, людьми очень понимающими и профессиональными. Говорится без пустых иллюзий, отделяя то, что есть, от того, что хочется или может захотеться. Наука сейчас вот такая - нравится или нет, она устроена таким-то образом. Россия сейчас вот такая - нравится или нет, вот её место. В комментариях в основном говорят о том, нравится это или не нравится, некоторые - о том, правда это или нет. Чего не говорится - это каким образом и куда можно выходить из таких позиций. Скажем так: прогноз неблагоприятный. Однако с человеком в определенной степени проще: ну, помрет. А объекты популятивной природы помирают трудно. Существуют сотни и сотни лет при неблагоприятном прогнозе. Ничем особенно не радуя - сущестуют. А раз существуют - можно попытаться вытащить.
( Collapse )

Говорят, что философ - шпион, затаившийся среди вещей и событий, чтобы о них рассказать.
Странная приверженность к реалиям воюющих царств годится для публикующегося философа. Философ же молчащий - уже не шпион. Как и любой незаметный обыватель, наблюдающий течение происходящего, он требует иной метафоры. Пожалуй, его можно отнести к сновидцам - шпионам неба. Ангелам нет никакой возможности узнать о происходящем на земле, ибо им открыты лишь чувства и переживания людей. То, что испытывает человеческая душа, задыхаясь, обмирая, размеренно проталкивая в себя воздух, резко отфыркиваясь, тихо насвистывая, надсаженно втягивая или размеренно выдыхая - всё это становится явным для наблюдателей процесса земли. И потому философы шпионят для тех, кто разумеет грамоте, надеясь, что хотя бы через четыреста шестьдесят два года их донесения станут интересными по старости, ветхости и плохой сохранности, приобретя ценность тем, что утеряно. Люди же дышащие сообщают о происходящем прямо сейчас, оповещая витающие силы о необходимых изменениях.

Впрочем, среди множества шпионов иногда оказываются и настоящие философы. Стремящиеся не рассказать, а устроить словом разбегающиеся представления. Число их читателей таково, что можно, не сильно греша против истины, сказать, что пишут они для самих себя.