Топать и летать
Интересно наблюдать две стратегии действий в интеллектуальном мире.
Мир представляет собой... горы, огромной высоты горы из мыльных пузырей. Чем выше поднимаемся, тем тоньше пузыри, они постепенно переходят в математические структуры, а затем и математика становится слишком плотной для их описания.
И в этом мире приходится действовать интеллекту. Одни деятели предпочитают продавливать все эти пузыри, соприкасающиеся и переливающиеся сферы, до твердой поверхности. То есть до нижележащих, толстостенных пузырей. Их интеллектуальные действия - топание. Они топают и проламывают всё до жесткой поверхности, чтобы сдержала их немалый вес. Понятно, что к пузырям они относятся как к обману и нет им большей радости, чем посильнее топнуть и проломить еще один слой. Проломив, они оказываются всё ниже и ниже, и становятся всё тяжелее. В нижележащих пузырях всё меньше воздуха. Оказываясь в них, задыхаются.
Другие предпочитают видеть наличное - и раз уж оно столь эфемерно и заключено в столь тонкие стенки и рамки, то следует внимательно смотреть на то, что есть. Они стараются стать легче, чтобы не повредить эти пузыри, а затем - чтобы подняться выше и посмотреть большой мир уже вне стенок, там, где радужные переливы стенок сменяются математикой и еще выше, где даже математика слишком толста. Там, наверху, воздух в пузырях пьянит и сложно сохранять уравновешенность.
Тот и другой вид деятелей сообщает, что они всего лишь хотят адекватно описать существующую реальность.
(c) 
zh3l
Мир представляет собой... горы, огромной высоты горы из мыльных пузырей. Чем выше поднимаемся, тем тоньше пузыри, они постепенно переходят в математические структуры, а затем и математика становится слишком плотной для их описания.
И в этом мире приходится действовать интеллекту. Одни деятели предпочитают продавливать все эти пузыри, соприкасающиеся и переливающиеся сферы, до твердой поверхности. То есть до нижележащих, толстостенных пузырей. Их интеллектуальные действия - топание. Они топают и проламывают всё до жесткой поверхности, чтобы сдержала их немалый вес. Понятно, что к пузырям они относятся как к обману и нет им большей радости, чем посильнее топнуть и проломить еще один слой. Проломив, они оказываются всё ниже и ниже, и становятся всё тяжелее. В нижележащих пузырях всё меньше воздуха. Оказываясь в них, задыхаются.
Другие предпочитают видеть наличное - и раз уж оно столь эфемерно и заключено в столь тонкие стенки и рамки, то следует внимательно смотреть на то, что есть. Они стараются стать легче, чтобы не повредить эти пузыри, а затем - чтобы подняться выше и посмотреть большой мир уже вне стенок, там, где радужные переливы стенок сменяются математикой и еще выше, где даже математика слишком толста. Там, наверху, воздух в пузырях пьянит и сложно сохранять уравновешенность.
Тот и другой вид деятелей сообщает, что они всего лишь хотят адекватно описать существующую реальность.
(c) zh3l