Меня зовут Иванов-Петров, я блогер и я не умею искать в интернете

Может быть, вы поможете мне найти и вспомнить.
Недавно пришло воспоминание из детства. В городе Муроме сначала я жил на улице Льва Толстого, в огромном кирпичном многоквартирном доме, выстроенном углом, и из внутреннего двора дети совершали набеги на окрестные сады за яблоками и вишней. Бабушка с дедушкой жили в большой коммунальной квартире, у них была одна комната, самая дальняя от кухни. В темном извилистом коридоре квартиры были громоздкие чужие вещи. Гулять во дворе было слишком привычно, и если пройти совсем немного, до края квартала, обнаруживалась высоченная насыпь, а за ней - железная дорога, где ходили паровозы. Я сидел высоко на насыпи и смотрел, как внизу, под хриплую невнятицу команд с дальней станции, ползали паровозы, поменьше и побольше. Еще можно было пойти совсем далеко, к мосту через Оку, ловить рыбу, или сделать плотик и мечтать, как он поплывет по Оке и потом по Волге, или перейти на тот берег, но это уже на многие часы, надо отпрашиваться. Можно было сходить в Карачарово, но там смотреть не на что, тутошняя деревня, ничего такого.

А потом коммунальную квартиру расселили, дедушке с бабушкой дали отдельную квартиру, теперь они жили в обычном панельном доме, на окраине города, и рядом была только совсем скучная разбитая шоссейка и огромное поле, уходящее за горизонт. Реки там поблизости не было, садов с яблоками не было. Гулять было невыносимо скучно, и я очень огорчился, что бабушка с дедушкой переехали, в этом новом районе ничего не было, сплошная дичь, пятиэтажки вразброд. Я ушел подальше в поле и там нашел чудо.

Это были терриконы, как я помню, их называли отвалами шлака. В основном это были спекшиеся серые пористые глыбы. Конечно, можно было, набирая в обувь сухую пыль, скатываться с этих отвалов, разрывая рубашку и штаны, но чудо было не в этом. Среди этих серых пористых камней встречались камни потрясающего цвета. Расплавленная поверхность блестела, как лакированная, переливалась немыслимыми цветами - нежнейший голубой переходил в зеленый, травяной и салатовый, изумрудный и бирюзовый, они, спешно миновав желтый, расцветали оттенками красного - вот розовый, кремовый, фиолетовый, пурпур, бордовый, вспышка алого и снова бесконечные переливы розового - розово-коричневого, розово-серого, розово-синего, и потом снова лазоревый, синее царство, ультрамарин и фиолетовая ночь, уходящая за край камня.

Я нашел такой один, третий, десятый. Я часами охотился за ними, волок неподъемные каменюки домой, складывал у подоконника. Потом пришло время уезжать, и мама сказала, что не потянет это с собой. Я пытался отстоять вот хоть этот... самый красивый... и еще тот, конечно, и вот этот, он же совсем легкий, килограмм пять... Ничто не помогло.

С тех пор, конечно, прошло много лет. Лениво просматривая в сети камни и поделки - вот кохалонг, смотри, вот так неподходящий ему морион, вот александриты, которых уже нет, занятно - я вспомнил цветовое богатство тех камней из детства. На экране мне показывали то, что я видел на выставках камней и минералов, которые сейчас проходят - бледную немочь, называемую изумрудами, розовую жидкую водицу, считающуюся рубином, бледные остатки, настоящий лазурит... он даже не напоминал синий огонь, хотя старательно был подписан "бадахшанский". Бледные капли минерального царства напомнили мне, как я видел настоящий цвет, щедро, в каменюках большого размера, под ногами, цвет яркий, с переходами, переливами, лакированный, растопленный жаром до немыслимых переходов, когда зеленое золотело, переходя в интенсивно-красный, мигнув, становилось в одну сторону сизым, вечерним, в другую - торжественно-пурпурным.

Что это было? А, да я же в сети. Там рядом было депо, там были паровозы. Шлак. Отвалы. Цветной шлак. Сейчас я наберу ключевые слова, увижу сотни страниц фотографий. Все эти минералоги столько поют про "ах, цвет камня" - конечно, это просто бросовый камень, но такой красивый, наверняка будут разные классные фото.

Я не нашел ничего.

Ни текстов, где бы об этом рассуждалось, ни даже плохоньких, мелких, невидных фотографий. О сетевой народ, что это было? Куда оно ушло? Неужели пропало вслед за паровозами? Неужели такую совсем простую штуку не делают теперь, производя цветной камень гулеманами и кусищами? Неужели оно никак не называлось?



это после просмотра сотен фото. Это не то. Здесь внутри, а было по поверхности камня расплавом гладким, лакирвоанным. Здесь зернистое-шероховатое, а было очень гладкое, чуть пористое. Там было по поверхности на большой площади, тут вкраплениями, и цвет много менее интенсивный. Просто это максимальное приближение, которое я нашел





Это картинки чего-то типа титаноферритового шлака. Похоже, это были отвалы не паровозного депо

Все равно не похоже, тут цвет пористый, не лаковый, температура явно ниже, и нет переходов цвета