Туда же клонятся культурологические наблюдения Фурсова – о смене к концу века научной фантастики на фэнтези; о смене кино-искусства на кино-зрелище. Призывы к миру Средневековья.
Давно мне казалось, что научно-технический прогресс тормозит уже в первой трети ХХ века, а со второй половины – уж вполне очевидно. Но как-то не попадалось книг, где была бы сделана попытка это показать или проиллюстрировать. Фурсов пытается отстоять этот интересный тезис. История освоения космоса – к середине 1980-х падение, финансовые ограничения и разочарование публики. Рост болезней – ну, это ясно; интересно только сравнить с прогнозами середины века об уничтожении этих болезней; так, были прогнозы о том, что к 1990-му исчезнут болезни сердца. Важно ведь не то, есть болезни или нет, а то, как к ним относятся – ждут или считают, что их будет все меньше.
Итак, мысль о конце науки (a la Гимпель). Фурсов поясняет – не конец научных исследований. «Речь… о достижении в развитии науки некоего порога, когда вложение средств – денег и интеллекта – дает все меньшую отдачу; о таком изменении психологического и интеллектуального климата, когда рациональные поиски истины перестают быть ценностью; о том, что развитие техники упирается в социальные или финансовые барьеры и что наука и техника, будучи элементом общества, не могут решить его проблемы, как это ожидалось в 1920-40-е гг».
«Изобретений и открытий – много, но все большая их часть – по все более мелкой и узкой тематике, что разрывает общенаучную ткань… В социальной и гуманитарной науке шел тот же процесс сегментации-парцеллизации знания, утраты им целостного характера, что и в науках о природе. … В гуманитарных и общественных науках детеоретизация и дробление знания нашли свое идейное и «методологическое» обоснование/оформление в постмодернизме (культурно-научный коррелят «неолиберализма») с его принципиальной атеоретичностью и установкой на мелко- и узкотемье, на субъективное, на восприятие, а не на реальность, на память, а не на историю, на части и частички, а не на целое…» Уф, пожалуй, все же чуть-чуть цветисто.
«В результате наука утрачивает целостные черты и превращается в сумму, совокупность, мозаику все более мелких и и узких проблемотем, тогда как целостность этих научных парцелл обеспечивается уже не научными или даже не рациональными сущностями. А как известно, целое определяет элемент(ы), а не наоборот. В результате мы получаем парадоксальную ситуацию: все менее научный характер того, что как сумма мелких и мельчайших элементов представляется все более научным».
Ладно, хватит. Народ не любит длинные цитаты. Новое здесь для меня – сравнение неолиберализма с фундаментализмом, отчего конец ХХ века приобретает, действительно, слаженные черты в идейном плане. Но это мне еще до конца не ясно. А про науку – это точно. Особенно хорошо выражено, как из-за смены общего интеллектуального климата и дробления науки в мелкие темы происходит интереснейший процесс: каждый элемент в отдельности еще остается научным (с точки зрения старой науки, старого, уже не существующего научного целого), но в новой системе идей, в новом климате тот же самый элемент играет уже иррациональную роль.
Так оно и должно происходить во время кризиса. Именно эту картину незаметной смены «общества в целом» при «прежних элементах» я пытался описать в статье в «Полисе», где на языке социальных страт показывал социальную динамику. Да, очень интересно мыслит Фурсов. Ему бы чуть поподробнее, обосновать бы поглубже каждый из многих тезисов… Но он пишет обзор, и уже обзор очень интересен.
