Возмущенные потребители вопиют: «Да чтоб я хоть еще раз сюда…». Но магазины полны. Ничего особенного в них не наблюдается, однако все отовариваются – с приговоркой: «Раз уж в такую даль… то хоть…». Знаёмая тоже решила, что раз уж она здесь, то. И пришла в цветочную секцию. Там стояли зверски порезанные розы, и на каждом крохотном горшочке был ценник: 20 руб. Один горшочек она и взяла.
Огромный зал супермаркета перегораживала штурмовая полоса касс. У каждой бурлила очередь: стоять пришлось сорок минут. Наконец очередь подошла, касса блямкнула, и кассирша спросила: «Сколько стоит Ваша розочка?» - «Двадцать рублей» - «А компьютер говорит, что 119».
Неразрешимая ситуация. Кассирша вызвала младшего менеджера. Он пришел, и если кассирша сидела в чем-то вроде оранжевого ватника, то он был в черном костюме, но очень мятом. Он изучил розочку, поколупал ценник на ней, посмотрел компьютер и глубоко задумался. Очередь ждала, волновалась и роптала. Менеджер принял решение, извлек из себя нечто и заговорил в него. Из динамиков под крышей на весь магазин раздалось: «Старшего менеджера цветочного отдела просят подойти к кассе».
Пришел цветочный менеджер, в халате. Поколупал ценник, посмотрел на компьютер, посозерцал младшего менеджера. После краткого мониторинга ситуации цветочный менеджер подтвердил, что розочка стоит 20 руб. Младший менеджер задумался, принимая очередное решение. Достал мобильный телефон и вызвал старшего менеджера. Очередь взволнованно шумела, переливаясь через свои края и с настороженной завистью глядя на двигающиеся соседние очереди.
Пришел старший менеджер, в черном костюме, но выглаженном. Покопал ценник, укололся о розочку, потрогал компьютер и стал рулить ситуацию. Консалтинг между тремя менеджерами и кассиршей занял не более 7 минут. Старший менеджер напрягся, нахмурился, задумался, наконец решился и вынул мобильный телефон. Он позвонил заместителю директора магазина. Очередь выкипала, уменьшаясь, но вновь подходящие довели ее до прежней длины.
Заместитель директора пришел в выглаженном костюме, но бежевом. Он быстро оценил ситуацию, осмотрел розочку, понюхал компьютер и задумался. Было видно, что ему очень хотелось вынуть мобильный телефон и позвонить… Но, наверное, он знал, что ангелы (в гладких белых костюмах?) сейчас заняты иными проблемами – и принял решение. Глубоко вздохнув, он объявил: розочка стоит 20 руб. Покупательницу отпустить. А потом закрыть все кассы всего магазина – на перезагрузку компьютеров.
Покупательница ушла с добытой розочкой за 20 руб., а неосторожно отоварившиеся остались всем гуртом заперты в магазине – ждать перезагрузки компьютеров.
Я сначала подумал, что менеджеры дураки. Потом – что здоровая конкуренция должна привести ситуацию к приемлемой, и вскоре неподалеку должны открыться другие… И вспомнил, что на площади были еще немецкий и голландский супермаркеты. Спросил знаёмую, не заходила ли она в них. «Конечно, - махнула она рукой, - там еще хуже». Я не стал спрашивать, чем хуже – ясно было, что чем в шведском.
Я подумал, почему же не оскудевает поток покупателей в эти магазины. И вспомнил – реклама. В городе десять миллионов потребителей, и еще приезжие. Вполне можно рассчитывать на длительный коммерческий успех. Ведь приехав, не пойдут же с пустыми руками… Что тут можно сделать? Видимо, когда у людей не будет денег на пустые траты, ситуация нормализуется, подумал я. Это, несомненно, выход – чтобы у людей не было денег.
Я подумал, имеет ли эта история какое-либо отношение к размышлениям о рынке и конкуренции, об управлении спросом и добровольном выборе, о том, что государство плодит чиновников, а рынок оных не произвдит... И решил, что никакого отношения не имеет. Главное – не путать жанры: сказки и истории отдельно, а всяческие размышления отдельно.
