«Для европейца мир – космос, где каждый внутренне соответствует той функции, которую выполняет, а для аргентинца он – хаос. Европейцы и североамериканцы считают, что книга, заслужившая какую-либо премию, стоит того, аргентинец же полагает, что, возможно, несмотря на премию, книга окажется неплохой.»
Борхес, Наш бедный индивидуализм
Наши казаки – те же гаучо.
«Без надежды, с ностальгическим чувством я размышляю об абстрактной возможности существования партии, которая была бы близка аргентинцам, партии, которая правила бы нами в самой минимальной степени». И сказано это в 1946 году. О особенном аргентинском индивидуализме и патриотизме, о специфике отношений с государством и – о партии, которой нет и которая невозможна.