"И я пошел по странной белой дороге, еще более пугающей, чем могила, из которой я выбрался, ибо я знал, что у этой дороги нет конца...
Я вернулся назад, к своему гробу, и увидел, что он стоит вертикально посреди дороги. Он был мягким, как плоть, и у него были руки и ноги, ступни и ладони, как у трупа. Когда я залезал в гроб, то заметил, что я больше не отбрасываю тени...
Крышка гроба медленно закрывалась надо мной, и мне почудилось, что мои мысли и чувства, когда я стоял на белой дороге, принадлежали кому-то бесконечно древнему, но все же еще не сломленному существу. Затем крышка гроба опустилась, это чувство развеялось, как дым, оставив в осадке лишь приглушенный мутноватый поток сознания..."
Майринк, Белый доминиканец, 1921
