Англичане предпочитают эмпирически выделить несколько целей перевода. Теорию не уважают, стараются перейти на частности - что Ньюмарк (Newmark), что Снелл-Хорнби (Snell-Hornby). Везде, мол, своя специфика, такой текст надо кренить туда, а сякой - сюда, конечно.
Французы не только создают общую теорию перевода, но и нечто вроде лингвистических аксиом-законов прописывают. Четкая рациональная схема - языковые единицы=единицы мысли, а далее строем законов следуют приемы и артикулы технического перевода. Теория высока: Мунэн (Mounin) смеется над наивностью, что слова разных языков обозначают одинаковые объекты. Суеверие лингвистов... И вглубь: связи, корреляции значений, картины мира, языковые картины. Обойти трудности теорий (Гумбольдта с его языковым миром, Сепира-Уорфа с их языковой относительностью) можно только еще более высокой теорией. Ну и у Делила (Delisle) и других (Д. Селескович - Seleskovich) - особенное выделение коммуникативных аспектов. Мол, главное, чтоб понял и - устный перевод поважнее письменного.
Немцы, пока они еще были немцами, всё больше говорили о соотношении духов народов. То ли показать своим, сколь странны чужестранцы, то ли, напротив, свой язык сделать по системе образов своим среди чуждой культуры. Шлегель... Гете в Диване всё об этом сказал. Недаром там мутил Гумбольдт, утверждая, что перевод невозможен - будет предан либо собственный язык, либо содержание иноземного творения. Ну а после войны немцы занялись трудами по теории перевода обильнее прочих, но то, что говорили, было либо французским (О. Каде - Kade) - коммуникативная теория перевода и т.п.; поиск законов перевода, объективных факторов, критериев оценки...; создание эквивалентного коммуниката; либо английским (А. Нойберт (Neubert)) - прагматические аспекты перевода. От немецкого - остались только бесконечные поиски "определений эквивалентного перевода", как у Г. Егера (Jager).
