Насчет несуществующих преступлений... Кристи вот что говорит о мафии. Русская мафия - хорошее объяснение для многих проблем, выгодна многим людям и государству - отличный бренд. На деле там иное - это след общественных отношений, основанных на доверии, а не на деньгах. Человек, которому нужна помощь, обращается к друзьям, друзьям друзей. Если они есть... В атомизированном обестве помощь может придти только от внешних (незнакомых) госслужб, и в альтернативу развивается опора на личные связи доверия. Отсюда блат, привилегии для своих - несправедливость - зависть - жалобы государству - проблема "жуткой мафии". вывод социолога: мафии как объекта не существует: ей нельзя дать определения, измерить, сравнить. Можно встретиться с мафиозо - нельзя увидеть мафию. "Преступления как данности не существует. Это всего лишь одно из названий для нежелательных поступков. Выбор остается за нами..."
Да, насчет связанных показателей... Кристи смотрит уровень преступности (число заключенных на 1000). Канада - очень низкий уровень, США - самый высокий в мире... хотя общества очень сходны. В З.Европе низкие показатели, в Вост. Европе - высокие. Но Великобритания относится к Вост. Европе - очень высокие показатели. Причина: потому что не велфер, государство мало заботится о социуме, не просто богатое общество, но сильно расслоенное. Причем в Англии - сейчас - растут наследствееные черты: социальное рассслоение зависит от положения в обществе родителей. Бедность становится наследственной. То есть: несколько причин высокой преступности. Один мощный фактор - соц. расслоение и отсутствие сильной заботы государства - рост преступности. Ну, в Вост. Европе - по наследству - другие факторы, на которые теперь сверху накладываются "англо-саксонские" факторы. Потому что два полюса высочайшего количества заключенных в
Уменьшает количество преступлений - связность общества. Люди знакомые - решают очень многие проблемы сами. Люди чужие друг другу обращаются в полицию. Грубо говоря, источник преступлений - атомизирующая жизнь большого города. Мало совместно проводимого времени, нет точек общения - маленьких магазинов, кафе с постоянными посетителями... Но деревня-то умирает, чего там. В деревню не вернуться...
Это - разговор о горизонтальном и вертикальном правосудии. Горизонтальное - в деревне - суд общественного мнения, где все свои. Бабы говорят у колодца, мужики в пивной. Без формальностей и законов. Основан на личном знании ситуации. Принципиально локальный. Предпочитает возмещение, а не наказание. Вертикальный - в анонимных сообществах, предпочитает формальное производство, законы, универсальный по применению, предпочитает наказания, не учитывает общественное мнение, поскольку речь об универсальных законах, а любое нарушение уникально. чтобы подвести под закон, надо НЕ рассматривать особые обстоятельства - и юриспруденция есть искусство выделять существенное и отсеивать специальные особенности каждого случая.
Как раз к разговору о мировой деревне. По мнению Кристи, новые участки деревенского общения, где все со всеми связаны, друг друга знают, зависимы и потму стремятся разобраться в конфликте сами, а не привлекать внешние универсалистские структуры, где есть общественное мнение - вся эта фантастика теперь живет не в деревне, а в центре большого города: БОЛЬШИЕ корпорации. Войти в и здание - все равно что оказаться в африканской деревне. Там понятно, что поиск преступника может обернуться разрушениями общей жизни, важен баланс сил, важнее компенсация пострадавшему, чем наказание виновного. "Это непреложный закон как для деревенских жителей, так и для сотрудников "Дженерал Электрикс". Корпоративные юристы - миротворцы, это высоко оценивается их сообществом. Каждая такая деревня усиливает связность внутри себя - и разъедает "большое общество", все более его распыляя на социальные атомы. Это связанные процессы - деревня, смыкаясь внутри, разрывает внешние связи.
Цитаты хороши. Например:
"В современном обществе один институт доминирует над всеми остальными. Основными организующими моментами современной жизни являются производство и потребление. Вроде бы никто не требует от нас подчинения - ни чья-то злая воля, ни всеобъемлющий план, но порой кажется, что это именно так. Нет диктатора, который бы с высокой трибуны объявил, что деньги и потребление - это цель жизни. Его нет, но мы поступаем согласно его словам. Современный тоталитаризм обходится без парадов и бравурных маршей. Их заменяют фотографии из глянцевых журналов: вот они - идеальные люди, живущие идеальной жизнью. Кто же не хочет походить на них!? Сегодняшний маркетинг преуспел во внедрении своей идеологии куда больше, чем попагандистские машины тоталитарных империй"