Вещи вокруг существуют блгодаря именам - витгенштейновская линия, в которой много кто резвился, вот хоть Вадим Руднев. Понимаем, поскольку поименовано. Мир назван и классифицирован. Что это? - Водопад. - А-а... Понятно.
Ясно, что имя не делает "всю" вещь прозрачной, проясняет лишь какой-то аспект, если не хуже - просто висит выбившимся ярлыком на воротнике. Но и сам акт именования привносит специфическое затенение вещи. Имя бросает тень на явление - самим фактом классифицированности и встроенности в систему имен в вещи возникает непроглядная область. Иногда это трудно заметить, и в тенях имени ползают специалисты-филологи, прочим же слабая эта тень не видна... или столь привычна, что не видна.
Но бывают и сравнительно явные случаи - тень имени очевидна. Вот популярны "характеры имен" - многочисленные книжки, где с умным видом рассказывают, какие по характеру Светы, Наташи, Анны или Глебы, Павлы и Сергеи. И не совсем на пустом месте, не просто выдумка - общность просматривается - тень от имени. Та же штука - с определением жанров литературы. Опять возьму самый яркий пример - "детский писатель". Какой-нито Соловьев с Ходжой Насреддином или Шарль де Костер с Уленшпигелем попадет в эту тень - и всё. его там только с фонарем можно отыскать. Можно и сугубо-естественнонаучные примеры подыскать - но тут уж специальный разговор будет... Только для профи - важно ли, что рыб больше нет, или что рептилий нет, или что крокодил - птица... ну и прочие такие примеры. Это уж игры специального языка - которые, правда, со временем оттуда расползаются. Кажется, с тенью имени часто пробуют сражаться, давая имена уникальные. Хотя тут лекарство хуже болезни - от "романа-эпопеи" такая тень на Толстого ложится, что его там уже просто нет.
