В позициях ученого и практика тоже произошли изменения. Вместо «старого» исследователя-профессионала появился «эксперт». Эксперт – не тот, кто получил сертифицированное образование и получил особым институтом присвоенный статус, а тот, кто имеет особый неформальный рейтинг. Но неформальный рейтинг люди хотят перевести в формальный - и возникают специальные социальные институты, замещающие нынешние статусы. Эти новые статусы выдают не специальные учреждения профессионалов, а организованные практики непрофессионалов. Происходит обналичка статуса: институты обналичивания мнения. Именно так появляется статус эксперта.
Например, одного диплома недостаточно, чтобы данный врач-профессионал считался «экспертом» и пользовался спросом. Создаются специальные интернет-форумы для обмена мнениями о его работе. Сейчас это еще любительские организации со сравнительно свободным входом («для всех желающих») и свободным общением. Со временем эти способы формирования мнений станут более специальными – «клубы пациентов» станут закрытыми, новичкам придется проходить некую процедуру «вхождения в круг», зато потом они смогут получать достаточно достоверную информацию от прежних посетителей данного врача или данной клиники. По мере регулирования «круга пациентов» возникнет и хороший тон писать в такой форум о всех своих посещениях врача и выставлять ему оценку. Возникает рейтинг профессионала, - возможно, со временем такие рейтинги появятся в открытом информационном пространстве – и врачи будут бороться за повышение своего рейтинга. Способы борьбы тоже понятны – с одной стороны, повышение качества обслуживания клиентов, в серединке – специальные меры, чтобы клиент остался доволен, с другого края – информационные кампании, реклама, проникновение на закрытые рейтингующие участки сети и «накрутка» своего рейтинга. Все эти «картинки будущего» уже имеют прообразы - люди по знакомству выбирают хорошего врача – у него много посетителей – он входит в список… Пока список в личных записных книжках. Но форумы советов относительно качества работы адвокатов, врачей и т.д. уже существуют и весьма многочисленны.
Раньше высшие позиции внутреннего рейтинга профессии называли – по «гамбургскому счету». Само понятие «гамбургский счет» рождается, когда имеется властная иерархия, которая говорит от имени общества и распределяет общественные блага иерархиям специалистов. Иначе говоря, это возникает в ситуации государственной науки. Может оказаться, что рейтингом и регалиями («признанием общества» - в виде признания государством) наделены не те, кого сами профессионалы считают достойными. И возникает понятие гамбургского счета – среди своих имеется иной рейтинг, чем внешне обозначенный и официально предъявляемый.
В более демократической ситуации, когда наука в значительной степени отделена от государства – и по структурам управления, и по финансированию – это понятие гамбургского счета теряет смысл. Формально поле для него остается – финансовый успех, признание клиентов и внимание медиа может достаться на долю не лучшего по мнению профессионалов. Но – только формально. В такой ситуации меняется само бытование общественного мнения, ему уже трудно отделиться от выражаемого демократическими (индивидуальными плюс медийными) структурами рейтинга, в ход идёт уже иное правило (если ты такой умный, почему ты не такой богатый). Гамбургский счет исчезает в демократическом обществе. Демократическое общество берет раздачу статусов в свои руки, изымая у государственных структур. Общественное мнение – это мнение общества; из этой тавтологии и вытекает судьба понятия «гамбургского счета»: пока рейтинги давало государство, могло существовать отдельное общественное мнение на этот счет. Когда рейтинги дает общество – оно же и формирует мнение об этих рейтингах, и «тоталитарность» рейтинга увеличивается. Ему может противостоять лишь индивидуальное мнение: какой-то профессионал может считать, что его коллега успешен не по заслугам. Но это уже совсем иные игры, происходящие на уровне индивидуальных коммуникаций, а общее понятие «гамбургского счета» уже не возникает. В результате эксперт назначается уже не «по внутреннему счету», а по закономерностям медийного общества: корпорация профессионалов может пытаться «протолкнуть» в медиа-эксперты кого считает нужным, но это лишь один голос из множества, так что в конечном счете самоусилительные системы медийного мнения оказываются много более влиятельными.
Каким образом изменится наука – когда целиком перейдет на «рейтинговые сетевые структуры», перестанет опираться на пережитки прежних «постоянных статусов»? Предугадать все изменения сложно, но можно указать на базовое противоречие «сетевой статусной модели»: проблема выбора. На эту слабую точку модели указал еще И. Лакатос (История науки и ее рациональные реконструкции, 1978). Сторонники теории сетевого статуса предполагают идеальную ситуацию: перед выбирающим субъектом списки всех претендующих на профессионализм в данной области, он просматривает их характеристики и разумно выбирает… К сожалению, так не бывает. Если выбор не ограничен внешними обстоятельствами (мне нужен стоматолог в моем районе, срочно – таких три – выбираю…), то списки будут слишком большими. Для ориентации в них будут служить разнообразные рейтинги, устроенные, по сути, как обычные рейтинговые системы медиа. Это не запрещает появления в «топах» настоящих профессионалов, но никак не гарантирует, что хотя бы 7 из 10 будут «настоящими» - а главное, полностью отменяет само представление о «настоящих» профессионалах. Топовые – вот и всё описание.
Значит, эрозии подвергается не только знание «профана» о специалисте (профан не может понять, кто «настоящий»), но и знание самих специалистов о себе. Уже не получается составить «согласованное мнение профессиональной элиты» - впрессованная в медиа-рейтинги. Эта элита теряет самостоятельность, набирается по тем или иным рейтингам, переопределяется по правилам иных игр.
http://ivanov-petrov.livejournal.com/861660.html
http://ivanov-petrov.livejournal.com/861166.html
http://ivanov-petrov.livejournal.com/860758.html
http://ivanov-petrov.livejournal.com/857411.html