Это мощное движение философии владело умами - и отразилось на многих других науках. Хотя, конечно, далеко не всегда "ставили ссылки" - в естественных науках не принято обозначать философские движения мысли. Между тем можно видеть, что В.Н. Беклемишев, создавая свою систему форм симметрии, определяющую построение всех типов животных, шел именно этим путем. Он формулировал аксиомы, теоремы и правила преобразований симметрии, позволяющие строить "проективную геометрию" живых форм.
Сюда же относятся довольно явным образом многие главы работ Белоусова и Белинцева. В разных понятиях - хоть через систему градиентов, хоть через элементарные движения клеточных пластов - они пытались построить некую обозримую систему форм=понятий, с помощью которых можно проговорить логику образования и усложнения живых форм. Сейчас эту идеологию продвигает и Савельев, и Черданцев, пытаясь выделить элементарные типы движений клеточных пластов. Разумеется, на каждую эту фамилию приходится десяток англоязычных авторов, делающих примерно то же.
Тогда становится ясным, что и молекулярная биология является одним из следствий этого идейного течения. Если перечисленные макроморфологические исследования пытаются выделить "элементарные движения форм", то молекулярная биология, имея в руках универсальную машину построения белка, пытаются подойти к этой проблеме на микроуровне. Открытие Нох-генов потому столь и взбудоражило, что были найдены генетические механизмы, обеспечивающие наглядные формы - сегментацию. В идеале мыслится набор "батарей" генов, разбитых по функциям и составляющих набор молекулярных машин, про каждую из которых можно сказать нечто внятное о их функции в построении (преобразовании) макроформы. Так с двух сторон эмбриология и молекулярная биология пытаются выполнить идеал Канта. Иметь набор "мыслимых мыслительных форм", последовательное и правильное применение которых способно спроектировать модельный организм, во всех существенных чертах подобный реальному.
