Глядя на распределение «институтов, подобных суду присяжных», то есть таких, где народ выдвигает представителей для надзора за общим делом, можно понять, чем оно определяется: самым важным является риск насилия, имеющийся у данного действия – поэтому такие учреждения связаны в первую очередь с судом, в много меньшей степени – со школой.
Поскольку государство – не корпорация, то из него трудно уйти – и потому защита ставится прежде всего от него. Сражение с корпорациями для индивида крайне трудно – но от корпорации можно бежать, и контролирующие демократические институты не занимаются корпорациями. Добавим дольку сомнения: да, но можно уехать и из государства – а с другой стороны, корпорации стали сильнее – так ли уж верно данное ограничение? Сомнение это показывает, насколько старым (и – устаревшим) являются эти институты. Они создавались в другую эпоху, для другого общества. Для нового общества, возникшего за последние столетия и десятилетия, необходимо обращать большее внимание на здравоохранение, образование и т.д.
Но и старые проблемы защиты от государства никуда не делись. Люди-то не согласны вмешиваться в работу профессионалов… Правда, это нелегко заметить.
***
Вот пример: в 2000 г. ФОМ опросил экспертов, должна ли власть учитывать общественное мнение по ряду проблем («Во многих странах общественное мнение оказывает влияние на действия политической власти. Можете ли Вы назвать такие проблемы, при решении которых российская власть должна учитывать общественное мнение?»). Проблемы, о которых высказывались эксперты: устройство власти, государственной безопасности, внешняя политика, экономические проблемы, местные проблемы, военные проблемы, энергетика, земля, социальные проблемы, СМИ, катастрофы, - и вариант «никогда» (нет таких вопросов). Если спрашивать, должно ли государство учитывать общественное мнение – большинство ответит «да».
Но вот детали… Ответы экспертов различны, кто говорит – должны, кто – нет. Но у опроса экспертов есть преимущество: там люди приводят обоснования своего мнения. И вот оказывается, что кажущиеся противники почти во всем согласны. На деле люди отвечали на два разных вопроса. Один: в данной проблемной области (экономика, госбезопасность и т.д.) – есть ли «специальные» проблемы, для решения которых надо обладать специальными знаниями?
И второй вопрос: надо ли простым людям контролировать эту сферу, где есть специальные знания? Ответ на второй вопрос полностью зависел от первого. То есть почти все согласны: если для принятия решения надо использовать специальные знания, то никакую общественность нельзя к решению на пушечный выстрел подпускать. А разногласия у экспертов были только по первому вопросу – ну, одни, скажем, считают, что госбезопасность – дело ясное и для принятия решений тут никаких особых знаний не надо. Здравого смысла хватит. А другие – нет, шалишь, тут много специальных вещей знать надо.
То есть считается, что Власть не должна учитывать общественное мнение во всех случаях, когда это является вопросом профессионализма, специальных знаний. Но ведь практически любой вопрос может быть объявлен областью специальных знаний, и наоборот. Мнимое противоречие относительно того, что респонденты называют один и тот же список ответов как в ответ на вопрос о необходимости учета общественного мнения, так и в ответе на вопрос о недопустимости учета общественного мнения, решается формулировкой:
Власть не должна учитывать общественное мнение по всем вопросам, относительно которых имеется мнение профессионалов. Некоторую асимметрию вносит только очень небольшое количество ответов, которые говорят о том, что все вопросы относятся к той или к иной категории.
Есть и еще один разворот темы. Нарастающая сложность и дифференцированность общества должны восполняться сопоставимым усилением интеграции. Иначе общество развалится на кучу суверенизующихся блоков – не важно, будет это происходить, как встарь, по территориальному признаку, или блоки будут функционально означены – Министерства станут Независимыми Корпорациями. В этической проекции это звучит как тема «доверие против контроля»: интеграция требует и того, и другого, и контролирующего наблюдения-и-вмешательства, и доверительного отношения. Но между собой эти меры конфликтуют.
С точки зрения социотехнической, возможны два варианта. Либо создается отдельный интегративный механизм (аналог: нервно-гуморальная система) общества, который и отвечает «за интеграцию». Примерно понятно, чем это обернется при воплощении: некий институт контролеров от имени общества… В общем, пожалуй, можно не продолжать. Другой способ – новое выстраивание отношений между общественными сферами, при котором имеющиеся социальные блоки будут сильнее связаны друг с другом собственными своими потребностями, так что интеграция будет достигаться «стихийно», в силу самого устройства взаимодействия блоков.
Итак, какие существуют образцы социальных институтов, чтобы они не мешали профессионалам работать и позволяли людям контролировать профессионалов? Как решается противоречие доверия и контроля? Компромиссные варианты: 1) ассоциации экспертов (на государственной, партийной, общественной и на корпоративной основе), 2) СМИ, 3) привлечение случайных «простых людей» - либо по выбору, либо благодаря собственной организации этих людей.
Мы видели примеры таких организаций – врачи больше полагаются, кажется, на группы экспертов; суд – на случайный выбор «простых людей», в школьном образовании действуют «собравшиеся заинтересованные» родители. Хотя переплетений здесь не мерено – родственники пациентов участвуют в принятии решений в медицине, над всем шумят медиа, освещая и затемняя те или иные части происходящего…
Иногда эти способы действуют совместно, организуя рамочный контроль – организации общественности, ассоциации экспертов и медиа следят, насколько эффективно и осмысленно функционируют существующие институты, о сборе информации о перекосах и об устранении наиболее очевидных нелепостей – или за особенно важными вещами: смертная казнь, клонирование человека и т.д. Если перекосов наблюдается слишком много, то общество получает сигнал о необходимости пересмотреть принципы работы институтов.
***
http://bd.fom.ru/report/cat/societas/society_power/chelovek_i_zakon/death_penalty/of060828
http://bd.fom.ru/report/cat/societas/society_power/chelovek_i_zakon/death_penalty/d060817
В российском обществе доминирует представление о смертной казни как о необходимой мере наказания, которую следует сохранять в законодательстве и применять на практике. Три четверти населения (74%) полагают вынесение смертных приговоров преступникам в принципе допустимым, 15% наших сограждан считают такую меру наказания недопустимой.
А дальше начинается самое интересное – что трудно ввести в какие-то рамки: социальное творчество. Если какой-то институт этой серией сигнальных нитей обложен звоном тревожных колокольчиков – надо менять институт. Самое простое – копирование или отказ от копирования института. Есть суды присяжных и суды без присяжных, они разделяются по типам дел – скажем, суды присяжных могут вести только уголовные дела или также и дела гражданского права. Можно вообще отменить суды присяжных или, напротив, расширить их компетенцию. А если нужен новый институт? Общество быстро развивается, и институты со столетней выдержкой не обязательно могут удовлетворять все его потребности. Как его сделать? Придумать? Ввести в социальное использование?
Политическая система общества, состоящая из медиа и партий, как кажется, и должна служить этой цели. Из медиа звучат «сигналы», и партийные организации выдвигают решения. Но этот механизм очень сильно зависит от умения людей договариваться и количества активных людей, готовых участвовать в политической жизни. Как кажется, весь этот механизм в целом весьма устарел – медиа являются далеко не только средством проведения сигналов, а политическая активность повсеместно снижается. Это, конечно, не случайно – но тут мы выходим на совсем отдельную и очень больную тему.
Мы добрались до самой объемлющей системы. Не только конкретные устройства в институте суда, здравоохранения и т.п. являются временным компромиссом, осмысленную конкретную форму которого надо снова и снова вырабатывать – вся медийно-политическая система, призванная как раз быть средством конструирования новых компромиссов – кажется, уже не справляется с задачей. Или кто-то еще верит, что можно провести здравую реформу в школе, начав с кампании в прессе и выйдя на политический уровень?
Общего ответа нет. Требования к компромиссу демократии и эффективности, эффективности и понятности – приводят нас не к решению, а к общим условиям возможности такого решения: увеличения социальной интеграции и развития общего языка, общей культуры и социальной активности… Мы вновь уткнулись в привычный тупик. Разве что… Можно обратить внимание, что из самых разных проблем – армии и суда, медицины и экономики – нити тянутся к совсем невидным проблемам культуры. Доверие между людьми, возможность договориться, общий уровень образования и т.п. – всё это обычно объединяют под вывеской «культура». Вот только как там работать, чтобы получалось – пока не ясно.
Ну отчего, отчего всегда так? Если по-человечески, то всё дико сложно, а стоит попросту – сразу какая-то дрянь получается…