Иванов-Петров

Мы этого достойны.
Одна из множества книг о происхождении человека. Они сейчас косяком - денисовцы, ДНК, расселение, кости, гены, проценты разницы, митохондриальная Ева... А пока угадайте, что в этом во всем привлекает меня.

Ну, конечно же, нарочный, Боже ж ты мой!
Как он это поскачет сейчас, полетит, не касаясь дороги, помчится стрелой.
А часа через два, ни с того ни с сего,
на дворе постоялом я встречу его
и в глаза посмотрю со значением, но не скажу ничего.

Вы знаете эти прекрасные книги о путешествиях. Вы сидите удобно, есть чай и книга, а там - ученый, путешественник. Или даже путешественница, так даже лучше. Например, прямо из Парижа. Она приехала в деревню к этим... Мугамбе? Тугеде? В общем, к каким-то мучачам. Они дикие, представляете, у них там совершенно безумные порядки. У главного дикаря - восточное непроницаемое лицо, широкая улыбка - он рад гостям, вы представляете! У него в кабинете портрет местного вождя, очередной какой-то команданте... Они дикие, это край мира, они безумно далеко от Парижа, но, конечно, это же люди, наверное у них такие же заботы, ну в принципе - и те же чувства, но сквозь азиатскую загадочную непроницаемость... Ох, милая, они так жадны. И, прости меня, не вслух - что они там едят... Хотя забавно, да... Путешественница пытается объясниться с главой деревни... Ну, этого их клана, вы знаете, дорогая, у них там все в каких-то кланах... Ну вот, она смотрит на это неподвижное лицо местного чиновника - и говорит: кости, гены, ДНК... Происхождение человечества... Ей нужно разрешение, - ох, милая, вы не поверите, какая там забавная сцена. Вы же представляете, какие там порядки, в этой глуши. Крохотная деревня... и как он её поселил в "гостинице" - ну, удобства и прочее. Гостиница! Они это так называют! Нет, конечно, люди по-своему милые... В общем, тот местный чиновник поверил, что о его деревне напишут в "мировой прессе" и разрешил им исследования... Это очень смешно.

О, это прекрасная книга. Немного неожиданно было это прочесть. Но ведь мы же боролись? Это должно было случиться. Мы не оставляли усилий десятки лет. Многое потеряли в борьбе. И - мы сделали это.

Под катом цитаты. Я не буду цитировать сказки про денисовцев и нескончаемые рассказы о выходе из Африки. Вы знаете этот наш планетарный эпос. Про братьев-неандертальцев, наше продвижение вдоль океана... Я это, если позволите, пропущу. А вот нарочный... Ну конечно, именно это привлекает меня.

Ему я не скажу ничего. Что говорить? Это нарочный.
( Collapse )

а можно попросить попробовать новую рубрику ввести? типа "есть идея" - предлагается, спрашивается совета, ищутся единомышленники? vadperez
https://ivanov-petrov.livejournal.com/2276289.html?thread=152967873#t152967873

К Вадперецу просьба - нельзя ли в одном из первых комментариев подробнее разъяснить, что здесь ожидается. Ну, например, чтобы не путали с "отдамдаром" и журналами по поиску попутчиков для совместных турпоездок.

К прочим пользующимся: как считаете, нужна такая рубрика в журнале? Она имеет шанс заполняться чем-то вменяемым, а не шелухой?

Ну и наконец: пожалуйста, если в самом деле у кого-нибудь есть идеи, хотелось бы их обсудить, нужны единомышленники и ожидается помощь при воплощении новой идеи - скажите. Вдруг отыщется помощь и найдутся единомышленники.

Идут, разговаривая. Один плохо видит.
- Смотри, какая луна!
- Где?
- Сейчас ближе подойдем, увидишь.

Неандертальская стоянка; ее посещали примерно с 250 тыс лет до нэ и до 48 тыс лет до. На о. Джерси. Тогда уровень моря был ниже и остров соединялся с материком. Ледник туда не доходил, хотя, что называется, погоды вокруг стояли предсказанные. Есть мнение, что на этой стоянке совершались какие-то религиозные церемонии. https://en.wikipedia.org/wiki/La_Cotte_de_St_Brelade
Хотя находки в основном состоят в разного уровня каменных орудиях. Мнение о святилище - из-за остатков сооружения непонятного назначения, размещенных в пещере. История раскопок - весь ХХ век, но возобновились они в 2010. По этому поводу - публикации о религиозной системе неандертальцев... Как можно понять, чрезмерно поспешные... Например, находки костей медведя и волка приводят сторонников этого взгляда к выводу, что там был культ предков. Медведя и Волка, натюрлих. Сторонники взгляда на свидетельство религии неандертальцев проводят параллели с Гебекли-Тепе (примерно 12 тыс. лет назад) и пещерой Брюникель (Пиренеи, примерно 170 тыс. лет назад). Аналогии в том, что найдены остатки вроде бы овальных сооружений (стены...) диаметром ок. 20 м. Уже есть мнение о магии числа - у неандертальцев отношение к 1, 2, 3, 4, 5, 7, 8 было сакральным - считают эти исследователи. Статья 2016 г. https://www.sciencedaily.com/releases/2016/12/161212133444.htm Кажется, многие рассуждения базируются на немудрящем "мы не понимаем, на кой они туда вообще ходили" и говорят о неандертальском туризме - откуда один шаг до "доказательства религиозного паломничества". Логика - место стало холодным, климат испортился, а они всё равно тут бывали. То есть банально реконструкции климата показывают ухудшение условий, а следы посещения стоянки есть - значит, тысячами лет пробивались сквозь неудобь к этому месту. А зачем? Отсюда идут выдумки.


( Collapse )

Игрок - дух. Бесплотный, путешествует в открытом (бесконечном) мире, ищет красивые пейзажи. Самые редкие прекрасные пейзажи можно "фотографировать" и отсылать в галерею, где собраны уже известные пейзажи. Это произвольно долгое путешествие в очень красивом мире, рассматривание пейзажей, любование ландшафтами - или максимальное приближение и внимательное вглядывание в мелочи мира.

В мире существуют другие духи, изредка они нападают на игрока - паутины для уловления или иначе. Чем бесплотнее дух, тем легче ему уйти из таких ловушек и избавиться от преследования. Изредка нападают и маги, которые стремятся пленить духов.

Чем больше дух соберет пейзажей и чем они прекрасней, тем больше у него возможность влиять на действительность. Он может немного смещать мелкие детали (отодвинуть ветку, переместить камушек, заставить полететь листок, брызнуть каплей воды). И влиять на разум существ. Пленять других духов. Определять поступки людей. Создавать иллюзии, влиять на поступки в желаемую сторону, - морок.

В игре есть люди, они строят города, охотятся, сражаются. Это может быть РПГ или стратегия, как угодно. Духи невидимы для обычных людей. Духи могут наблюдать за людьми. Видят духов только маги. Через духов они могут пытаться влиять на других игроков или передавать сообщения. За оказание услуг духи просят либо схемы заклинаний, которые выучивают, либо силу - что дает им, духам, возможность увеличивать силу иллюзии или вероятность повлиять на поступки.

Продвинутые духи способны подчинять (временно) разум людей и принуждать их к тем или иным поступкам. Могут помочь кому-то избежать опасности, спастись - или, напротив, завести в ловушку. Чем больше красивых видов набрал дух, тем он мощнее по влиянию на других и тем длительнее насылаемые им иллюзии и мороки.

Очень мощный дух, собравший много пейзажей, участвовавший в разных взаимодействиях с духами и магами может воплотиться в человека. В слабом варианте - на время, то есть он определяет все поступки человека какие-нибудь 15 минут. В сильном варианте - навсегда, захватив тело. Дух отыскивает смертельно больного, раненого (и т.п.), вылечивает, захватывает разум. Или может захватить животное. Тогда дух становится воплощенным и может влиять на мир. Он теряет способность беспрепятственного перемещения, обладает способносями тела, которое захватил, и обретает способность к магии. Заклинания, ловушки и проч. Он становится игроком-человеком.

Идет игра игроков-людей - РПГ (например, никто не мешает иной жанр, хоть стратегия, хоть экшн). Люди не видят духов, но играющий прежде за духа игрок видит и сохраняет некоторые способности, которые развивал, пока был духом. Эти игры с войной, обороной и строительством довольно понятны.

Игрок может идти к воплощению, так что в конце игры станет сильным магом, играющим в некую войну - как во многих играх. Или оставаться духом, путешествующим по миру этой игры. Ведь даже набравшись красоты, дух не обязан воплощаться и может оставаться свободным.

После смерти в сражении игрока он, при выполнении условий, может стать духом и далее развиваться по указанному пути. Вместо быстрого оживления игрок становится духом и должен пройти эту дорогу, собирая виды, выполняя заказы игроков и иных духов - чтобы вновь найти тело и воплотиться. Стадия духов напоминает песочницу-бродилку, соединенную с другой игрой. Понятно, что бесплотному духу нельзя помешать, и потому его путешествия в поисках красоты могут быть произвольно долгими и игроки не способны напасть на него или помешать ему. Лишь он сам может принять решение включиться в действия более полно.

(c) zh3l
( Collapse )

В далекой-далекой галактике, у одной дальней звезды на одной из ее планет возникла жизнь. Долго ли шла эволюция, коротко ли, а только появились на той планете растения, стали расти лесами и перелесками. Животных же на той планете не было - то ли рано еще, то ли вовсе не надо. Потому растения были ветроопыляемыми, пыльцу между деревьями переносил ветер. Разумеется, была эволюция и был естественный отбор, и был вечер, и было утро, и стали растения сражаться между собой за лучшее произрастание и перекрестное опыление. Ветер был им жизненно необходим, растения учились захватывать его и разворачивать, убивать и производить. Древесные кроны смыкались перед вихрями, прибивая их к земле, душили в подлеске. Раскачиваясь, деревья согласованно порождали ветер, который летел, куда ему указывали. Убивая друг друга, конкурируя за воздушные потоки и цепляясь за землю, леса сумели подчинить себе ветер. Вольные вихри остались лишь высоко-высоко над поверхностью, выше облаков, а внизу вихри были только ручные, созданные растениями. Неприрученные дикие вихри у поверхности уничтожались, и вскоре все они были подчинены лесным массивам. Одни вихри использовались для мирного переноса семян, саженцев и плодородной земли, а другие были бойцовыми, боевыми вихрями. Их напускали на враждебные леса, и древесные стены рассыпались, сломленные ураганами. Так что жить оставались лишь леса, которые могли устоять перед враждебными вихрями. Ветер ловили в сети из ветвей и стволов, приковывали к земле, учили слушаться. Ветер выращивали, сначала качаниями крон создавался ветер-щенок, его кормили и он рос, становясь с каждым веком все сильнее. В иных многотысячелетних лесах были заперты во внутренних областях вихри очень древние. Колоннами до неба шли смерчи, повторяя круг за кругом тропу своего служения лесу. Вихри вынюхивали вражеские породы деревьев, отыскивали их и ломали, вихри искали саженцы врагов и вырывали их из земли, не давая вырасти. Леса регулировали свой состав, отбирая в себя лишь некоторые породы. А среди древних вихрей случались восстания, смерчи стремились вырваться из плена лесов. Они поднимались вверх, где их не могли захватить ловушки ветра, и поучали диких своих собратьев, верхние вихри планеты. Со временем леса частично победили враждебные лесные массивы, частично с ними объединились, и возникло противостояние верха и низа - внизу жила поверхность, покрытая лесами, рощами и перелесками и охраняемая стаями торнадо, а вверху плыли чудовищного размера одичавшие бури. Они пытались иногда снизиться и разрушить лесные укрепления, лес же выращивал все более сильные смерчи, способные подняться выше облаков. Проходили века, и в этой борьбе они создали тела, оболочку которых составляли воздушные потоки, а внутреннюю циркуляцию обеспечивали и направляли древесные стены. Ярость сражений не утихла, ненависть леса и ветра не знала преграды - они боролись внутри этих вихредревесных тел, хрупкое равновесие немного смещалось, но в целом это и придавало подвижность исполинским телам, которые издали казались круговертью жгутов тумана, а внутри циклона находилась дикая чаща перепутанных древесных стен, просек, колодцев, в которых выл ветер, разгоняясь и притормаживая внутреннее вращение. В этом вращении ветер разносил деревьям необходимые им вещества, а добывались вещества снаружи, где вихрь срывал почву с камней, выпивал воду из озер и уносил внутрь древесной своей сердцевины. Временами лесовихрь раскидывал вокруг урочища, и некоторые выживали, образуя новые древесные ядра у молодых шквалов. Деревья жили сотни и тысячи лет, леса же - миллионы. Практически лес бессмертен, и вступившие в симбиоз с вихрями леса - лесовихри - миллионами лет путешествовали по планете, поднимались высоко в небо и ныряли в океаны. Для увеличения сил отдельные леса объединялись в пущи. Пуща с телом урагана, состоящая из четырех лесов, смогла преодолеть космическую пропасть, ей хватило сил добраться до ближайшего спутника планеты. Лесовихри открыли, что твердь существует и за границей неба. Защищенные стеной урагана и крепкой броней стволов, лесовихри высаживались на планетах, а затем приступили к межзвездным перелетам. Время полета не было для них препятствием; на планете лесовихрь жил миллионолетьями, а в космосе, полузаснув, - неопределенно долго. Закованные в ураган пущи, объединяющие шестьдесят четыре, двести пятьдесят шесть и даже тысяча двадцать четыре леса - смогли пересечь межзвездную пропасть. Лесовихри, развивая околосветовые скорости, проводили в дороге какие-то жалкие тысячелетия - для них дорога длиной, например, в шестьдесят тысяч лет не считалась долгой. Напротив - есть время для отдыха и небольшого исследования, упорядочения тела пущи. Сначала пущи использовали свои естественные способности, создавая себе движущее магнитное зеркало, потом добавили световые паруса. Полмиллиона или миллион лет на пересечение галактики, - вот это считалось длинной экспедицией. В пути лесовихри занимались излюбленной своей наукой, экологией сообществ, постигая и совершенствуя свою динамику и устройство. Со временем лесовихри решились пересечь межгалактические пропасти. Многомиллионолетние путешествия между галактиками даже для них, долгожителей, были длинными. Однако в пути лесовихри меняли себя: экспериментальная динамика сообществ была средством саморазвития, так что вылетала из галактики одна пуща, одно сообщество лесовихрей, и прилетало в другую - одно. Но иное: потомком прежнего лесовихря был уже другой по устройству лесовихрь. В пути лесовихри производили новые единичные лесовихри, исследуя различные пути развития сообщества. Экспериментальные леса, выведенные за время миллионолетних путешествий, посылались на разведку в ближние звездные системы.
Небольшой лесовихрь диаметром каких-то пятьсот километров прибыл в Солнечную систему. Был он еще молод, обнюхал Сатурн, поиграл с кольцами, сунулся внутрь, к Солнцу и окунулся в атмосферу Земли.

Он был потрясен увиденным на планете. Вид Земли привел его в смятение: он встретил дикие, неразумные леса. Разорванные на лоскутья, разбитые, они ютились на неудобьях, прерванные, рассеченные куски целого. Пуща не помнила себя. И ветер, не стесненный лесными коридорами, свободно мчался у самой поверхности, и никто его не ловил.

Социальные реалии, даже сохраняя название, меняют условия протекания. Например, поехать куда-то в командировку, на три дня под Барселону, или там куда-то на Филиппины, сделать презентацию о пользовании какими-то очередными карточками в мобильных системах - это сейчас такая обыденность жизни менеджера, причем обыденность хоть и утомительная, но приятная - улететь за тысячи километров, урвать время и позагорать среди московской зимы, посмотреть далекий город, купить сувенир...

Пятьдесят лет назад командировка была несколько иной. На очень некомфортном транспорте добирались до дальнего города, затерянного то ли в нечерноземье, то ли в поволжье, где гостиница для командировочного была удивительна и необитаема, и пытались выжить на командировочные, кушая хлеб и кефир, если их удавалось отыскать. Это еще помнят. Чувства совсем другие, но все же угрозы жизни скорее символические - неприятно, голодно, голова болит, жрать хочется, но вообще даже весело. С соседом по гостиничному номеру, другим командировочным, славно потрепались, сильно выпили - в общем, есть что вспомнить.

А еще до того поездка в поле, в командировку была опять совсем другой. Тоже обыденной, обычной.

Это из воспоминаний Вайнштейна, этнографа. Автор поехал в Туву в командировку, есть было нечего, собрались охотиться по пути, и спутник его умер. Год это где-то 1929 примерно.
Тишков В.А. Наука и жизнь. Разговоры с этнографами. СПб.: Алетейя, 2008. — 175 с.

В каждое время что-то свое называется обыденностью. И более всего удивительно, как быстро это забывается. Советская обыденность уже непредставима для всех, кто не помнит по себе. А они динозаврами живут среди нынешней обыденности, радуясь своим пустякам - как хорошо с продуктами, огорчаясь трудностям овладения новыми техниками. Не ходят в этот ваш интернет, так что сеть и не подозревает, сколько же их - время-то еще никуда не ушло.

Понравилась история. На южной стороне Шартрского собора есть изображение осла с лирой. Медиевист Э. Жоно поясняет это так:

В Средние века "всем" было понятно, что мир имеет корни как в Библии, так и в греческой культуре. Любой клирик Запада, глядя на нее, вспоминал слова из басни Федра "Ты сам, не осел ли с лирой?" В басне говорится, что осел нашел в поле лиру, но не знал, что с ней делать. И осел с лирой на стене Шартра говорил: вот перед тобой собор, это чудесный инструмент, не осел ли ты - знаешь ли ты, как его использовать?

Опубликовано это в интервью Э. Жоно с В.В. Петровым в книге "Платоника Zhthmata - Исследования по истории платонизма", 2013.

Там же содержится замечательная история об Анастасии Библиотекаре. Человек это был очень интересный, советник папы - такие тогда были библиотекари. О нем стоит искать материалы отдельно, а в указанном томе о нем анекдот - как Эриугена сделал перевод на латынь Дионисия Ареопагита, а Анастасий думал об Эриугене - а, это тот варвар с края земли, что он может понимать. И написал письмо - королю Карлу Лысому, что ваш там Эриугена плохой сделал перевод, и что для перевода Ареопагита надо обязательно перевести Максима Исповедника, а иначе ничего не понять. Письмо ушло королю, и тот, конечно, показал Эриугене это имеющее до него касательство место. А текста Максима на Западе не было - нигде. И Эриугена пишет Анастасию - вот, пожалуйста, пришлите рукопись Максима для перевода, очень буду признателен. Анастасий прислал, Эриугена перевел... Такие вот отношения были у людей в IX веке. Король как передаточная инстанция между автором перевода и капризным редактором.

Выяснилось (Muller-Wille, 2011), что великие ученые были впереди века по использованию информационных технологий. Есть картинки - Линней работал с библиографическими карточками. Казалось бы, однако - они появились лишь в конце 18 века, это была новация информационных технологий, как говорят исследовавшие этот вопрос автор (Краевский, кажется), пишущий на немецком, и какой-то вроде бы Йео (2010), пишущий на английском. Роберт Бойль в своем ирландском приграничье аккурат примерно тогда тоже начал использовать библиографические карточки, и вот Линней у себя тоже. То есть едва в библиотеках каких-то появилась передовая технология, сами понимаете - это просто S.G. Note - и вот тут же самые передовые ученые начинают использовать. Они строили перекрестные индексы, возводили оглавления в своих тетрадках, всякие списки составляли - и вот с карточками работали.

( Collapse )

Роману Лема - 50 лет. И писатель замечательный, и роман. И по этому поводу уместно спросить...

Главный антигерой романа, конечно - этот результат некроэволюции, технический разум, туча. С ней все довольно понятно - теперь у нас на каждом шагу зародыши таких штук, и мы себе как-то представляем это дело - ну да, распределенная сеть, мелкие приборчики собираются вместе и...

А кто там герой? Кто - непобедимый? Да, я понимаю, что человек. Но что это такое? Чем он отличается от машинки? От большой машинки? От множества соединенных машинок? Насколько можно понять, отличие человека от машины в подавляющем большинстве романов о техноэволюции - в том, что человек может совершать ошибки под влиянием эмоций, и именно за счет этого проводить неоптимальную стратегию, которая, однако, в силу разных случайностей способна привести к победе.

Про победу - ладно, наша победа мало чем отличается от их победы. Я ж помню, мне сказали - победа человечеству нужна для бессмертия. сбора информации и путешествия в космосе. В общем, отсюда следует, что без разницы, кто там будет собирать информацию и путешествовать. Так что личность победителя не волнует. а вот его свойства - несколько занимают. Что у него есть кроме эмоций?

Когда в рамках одного текста, одного романа противопоставляются технический интеллект и человек, чем следует наделить персонаж-человека, чтобы он был как человек? Ну, скажем - да, надо его наделить разумом. Но по условиям задачи всяческая рациональность в полной мере присутствует у антигероя. По крайней мере, он способен эффективно добиваться своих целей в изменяющейся обстановке. Чем еще надо наделить? Эмоциями? Ну да, так обычно и говорят. По эмоциям человек не слишком фундаментально отличается от животного. То есть когда человек противопоставлен искусственному интеллекту, он выигрывает своим зверем? Верно ли будет сказать, что отличает человека от ИИ - зверское начало?

Или чем-то еще его надо наделить. чтобы походил на человека? Или этого хватит? Вот в романе Лем чем наделил своего героя? Там так бледно написано, такая еле заметная акварель...

( Collapse )