Иванов-Петров

попробую я провести перед вами.

Вот перед вами нечто живое. Кошка, собака, цветок. Вы знаете понятие "жизнь", вы знаете, что это живое существо, и тем самым прямо наблюдаете: это живое.

Жизнь сейчас стала лишним понятием. Определения жизни вполне "механические", указывают на определенную химию. Имеется аналитическое, механическое научное понятие о жизни, а тривиальное, житейское понимание "это живое" - всего лишь образ. Мы привыкли, так сказать, видеть живые образы - а наше мышление сообщает нам, как на самом деле правильно понимать жизнь.

Теперь следите за руками. Если не смотреть на кошку, собаку, цветок, если смотреть на неживую природу, то можно получить симметричную ситуацию. Вот перед нами камень, песок, глина, газ - небо и земля. У нас есть некоторое понимание неживого. И есть нечто помимо этого понимания. Это цвета, звуки, запахи. Цветная картина ощущений, которую мы видим на месте, занимаемом неживым, отличается от самого неживого. Это эпифеномены, это не на самом деле, это всего лишь ощущения.

Как живое есть эпифеномен "объективно существующих объектов", так цвета и звуки есть эпифеномен неживого. В этих цветах и звуках происходит жизнь неживого мира. Если мы хотим увидеть живую планету, следует обратить внимание на игру и сочетания звуков и цветностей, воспринимая их как самодостаточные образы и не давая власти мыслям про то, что это лишь выражение некой объективной реальности - совсем другой, чем цвет - в наших органах чувств. Та игра образов, которую вы получите при взгляде на окружающий мир, образов звучных и цветных, и будет жизнью мира - точно в том же смысле, в каком мурлычащая и трущаяся о ноги кошка есть живое существо.

Перемещаясь в мире, можно смотреть на жизнь цветных образов, которые ведут себя и вполне живые. Надо сделать один шаг. Живое дано непосредственно в ощущениях чувств. Чтобы увидеть жизнь неживого, надо сделать один шаг - она дана в образах, возникающих при чувственном наблюдении. Абстрактные мысли убивают эту образность, создавая неживые мысли о неживом; образное мышление оживляет, давая возможность увидеть жизнь неорганического.

Жена сразу сказала - не пиши, всё равно не поверят. Я ей верю - конечно, не поверят. Однако полагаю, что применять критическое мышление к реальности - идея не слишком верная, поэтому расскажу.

Выращивает жена бегонии. Это томительное хобби весьма ее занимает, и среди прочих особенную гордость внушает ей владение бегонией "Черная мамба". Листья у нее особенно черные. Экземпляр этой мамбы радовал женину гордость уже пару лет, зеленея и расцветая. Жена не раз любовалась чернотой мамбы, а потом ей попался на глаза текст, где пояснялось, как лучше растить растения.

Кроме прочих мудрых советов, там было сказано - с растениями надо говорить. Не просто механически - сунул в землю, полил и забыл, нет. Надо холить. Листики гладить, нашептывать ласковые слова. Общаться и делиться чувствами, радостью, что это растение у вас живет.

Ну что, разумный совет, решила жена. Подошла к этой самой черной мамбе, ласково ее погладила, склонилась и поцеловала. Ах ты, говорит, мамба, и какая же ты прекрасная, спасибо тебе. И еще раз поцеловала для верности.

Ну и пошла себе. Наутро смотрит - та бегония засохла. Здоровенная бегония, прекрасно себя чувствовавшая и зеленеющая (и чернеющая) на радость мирозданию - в несколько часов, получается, засохла.

Жена задумалась, не были ли вредны те советы, может быть, с бегонией всё же не стоило говорить? Я же уверенно утверждал, что всё дело, конечно, в поцелуе. Мало есть на планете организмов, способных пережить такое. Уж на что мамба была растением, а и то не выдержала. Вот я, к примеру, до сих пор держусь, выживаю, но мамбы уже дохнут.

Вышла книга. Т.В. Кузнецова, А.К. Тимонин. Соцветие: морфология, эволюция, таксономическое значение. 2017 КМК
Специальная монография, по ботанике. Книга тяжелой судьбы. Основа текста - докторская диссертация, защита 1996 г., неудачная, диссертант вернулась с защиты домой и скончалась, в сорок лет. Судьбы ученых - это, знаете ли... Книга сильно доработана, добавлена современная литература и пр., соавтор очень много труда вложил и довел работу до печати - через 20 лет.

Говорить о специальной ботанической монографии нечто ботаническое, специальное, - нет смысла. В живом журнале? Это было бы шуткой. И потому я скажу об этой книге то, чего не скажет ни один профессионал, скажу то, что можно написать только в живом журнале.

Я попытаюсь объяснить, отчего эта книга интересна и зачем она должна быть.
( Collapse )

За качество фото даже не извиняюсь - нету его, качества. Но - угадаете, кто это? Размер - с палец, живой, шеволится, сзади присоска, способен присасываться к плоскости, по которой ползет.
Легче догадаться, если понять, что это - "она"
( Collapse )

fat_crocodile недавно рассказал, что он слышал: во времена Фрейда было полно истериков, сейчас же все нарциссы, так что метод срабатывает несколько не в ту степь.
Я не о Фрейде. Я много раз слышал, что в те годы - Вена, богатые молодые еврейки, истерики, особенная среда такая. А интересно вот что.
Есть ли основания полагать, что каждая эпоха характеризуется собственным списком психических болезней. Как есть ферментное зеркало - соответствует тому, что какое животное ест, так есть такое вот психиатрическое зеркало - указывающее на особенности эпохи очень непосредственным образом.
И второе. Что за нарциссизм? То есть я, конечно, тысячи раз слышал о таком "комплексе", но не слышал о болезни - то есть я представляю, к примеру, что такое истерика и истерик, а что такое "нарцисс" именно не как обзывательство, а как психическое заболевание - не представляю. Это что?

Что сейчас с чувством собственной значимости? понять трудно, ведь это всегда ругают и говорят "больно важные стали". А - узнать бы, в самом деле растет и становится особенно частым, или как всегда?
(c) zh3l

Иных преследуют страх и неуверенность, беспокойство отравляет жизнь, ищут спасения в таблетках и практиках - ничто не помогает с гарантией и уверенностью, иной раз вроде и кажется, что - лучше, а вскоре опять сумрак одолевает и тревоги раздербанивают человека в клочки. С разных сторон это описывают, но редко вспоминают - дело в обширности души. У иного человека душа узкая, или - так тоже можно сказать - мелкая, как симпатичное блюдечко с цветочками по краям, а может, это даже и разные типы - узкая и мелкая, но только всем им не хватает обширности. Страх приходит извне и прячется внутри; вглядывание во внешний мир, нас окружающий, обязательно вызывает ужас в душе - ничто другое и не может вызываться, чуждость этого окружения для жизни разве замаскируешь. Дымом и гарью отравлена действительность, мертвящее дыхание опаляет рассудок, чем более всматриваются в мир - тем ужасней встающие перед душой образы. И человек наполнен страхом, в нем поселяется страх - и отравляет даже счастливые, радостные минуты. Между тем выход есть - если в душе просторно. Страх локален, он в том месте, где образ действительности. где представления об этом мире, где заботы и ожидания, надежды и огорчения. Это большая область, но не вездесущая. От страха можно уйти далеко в душу, если направиться в такие места, где и не бывал никогда. Выйдя из знакомых окрестностей повседневности, можно пойти всякий раз нехоженой дорогой, ГДЕ НИКТО НЕ БЫЛ И САМ ТОЖЕ НЕ БЫЛ. Иной раз на горизонте мелькнет что-то знакомое - то ли в детстве видел похожий пейзаж, то ли в юности проносился мимо - а может, и спутал, да всё равно мимо, далеко в стороне лежат все понятные места. Словами трудно это описать. Воспоминания знакомы по определению - они же повторны, хотя есть редкие и отдаленные, и есть любители в тяжкие минуты жизни отправляться в глубины памяти. Логические конструкции немногочисленны и освоены. Эмоций немного. Чувства вцепляются и приводят к той самой обжитой действительности. А тут речь о нехоженых просторах. Если обязательно слово - можно неуверенно, без надежды на понимание пробормотать что-то о фантазии или о воображении. о конструировании или о глубине. Но это по большей части беспомощные метафоры, которые и не нужны путешественнику. Он уходит вдаль, и не видать ему уже страха, склубившегося вокруг надежд и разочарований, тревоги не преследуют его, опасаясь уходить так далеко в душу, беспокойство мелкой рябью остается позади, а вокруг - совершенно незнакомые места, сменяющиеся местами еще более незнакомыми. Горький мёд счастья окружает его.

(c) zh3l

на который я не умею хорошо ответить - вопрос имеет, как я думаю, несколько уровней и отвечать можно с разной углубленностью в вопрос. Так что прошу - кто хочет и может

http://ivanov-petrov.livejournal.com/1539415.html?thread=76413271#t76413271
shkrobius
May I ask for your help? I was asked why carrion flowers are so rare: why do flowers smell "nicely" rather than reek of the decaying flesh or feces, attracting flies and dung beetles (like the ones you describe here)?

One possible answer is that the flies and dung beetles appeared when the pollination niches were already filled. This is hard to believe given that flies have been around for 250 Myr - twice longer than bees. Evolutionary strategy of attracting "flies" should have been as rewarding as evolutionary strategy of attracting "bees." Somehow I never thought about it this way; how the coevolution had started. Were the flowering plants making nectar that smelled in a way that attracted pollinators or the pollinators have been attracted to such smells for other reasons and the flowering plants exploited these smells, like the carrion flowers do today. If it is the latter possibility: what was the original source of the attractive smell?

ivanov_petrov
Вряд ли я знаю хороший ответ. Насчет опылителей. Там было несколько "генераций" (в филогенетическом смысле). Первые опылители - жуки. Неспецифические. Вместе с ними опылял всякий народ неспециального толка - пилильщики, скажем, даже прямокрылые. Кому не лень. И вот потом, после этих первых опылителей, древних, пошла специализация - коэволюция цветов и насекомых, когда выбирались группы с цветочным постоянством (чтобы гад, пожрав пыльцы, не на кал летел, а на другой цветок этого вида). Именно вторая волна специализированных опылителей - пчелы, шмели, частично бабочки и пр. - и сделала современные цветки.


( Collapse )

В работах Thomas J.A. 1980 1995 выяснены причины вымирания в Великобритании бабочки-голубянки
Maculinea arion


было бабочек много, в 1950-е считалось, что их 100000 особей. в 1970-х - всего 250 особей в одной популяции. Англичане пытались спасти свою голубяночку, не получилось - вымерли, а в процессе Томас выяснил кружево экологических условий. Что нужно, чтобы была бабочка.
( Collapse )

Из всех клопов это - самые. Самых аккуратных, подчеркнуто "жучиных" форм, яркие, встречающиеся на листьях и цветах, лесные... Те самые, пахучие. Один из самых распространенных щитников - Palomena prasina - бывает и ярко-зеленым, и фиолетовым.
Palomena prasina

( Collapse )

Вкус определяется ногами
Известно, что у многих насекомых, и в частности у медоносной пчелы, на лапках расположены рецепторы, определяющие вкус пищи. Зачем это надо? Обычно пчела выясняет, есть ли сироп в цветке, присев на этот цветок, засунув голову в венчик цветка и опустив язычок в нектарник цветка. Но иногда пчелы переходят к иной стратегии выбора цветков: едва коснувшись цветка усиками или передними лапками, пчела отвергает или выбирает данный цветок. Это позволяет экономить время, не тратя его на детальное обследование, и за счет сэкономленного времени увеличивать сбор нектара на 24%.

( Collapse )